Окончательно проект «восточного арсенала» был похоронен в результате инцидента, известного под названием «гранатная афера».
«Вогру» при посредничестве «Метахима» занималась в том числе и размещением немецких заказов на советских оборонных предприятиях. Из всех подрядов было выполнено только два — на изготовление 400 000 76-мм снарядов и на 300 000 ручных гранат. Снаряды предназначались для трофейных русских трехдюймовых пушек, некоторое количество которых немцам удалось спрятать от Контрольной комиссии.
В 1926 году у берегов Финляндии затонула яхта «Анна», в трюмах которой находилось 50 тонн изготовленных на советских заводах боеприпасов, следовавших в порт Штетин.
Английская газета «Манчестер гардиан», а следом за ней и германская «Форвертс» ухватились за этот компромат и выступили с разоблачительными статьями, присовокупив заодно некоторые подробности о «деле Юнкерса» и информацию о визитах представителей командования[274] рейхсвера в СССР под псевдонимами и с чужими документами.
«Форвертс» была печатным органом СДПГ, и лидер социал-демократов Густав Штреземан намеревался в полной мере воспользоваться «гранатным скандалом» для того, чтобы свалить правительство Х.Маркса и вдоволь поиздеваться над немецкими коммунистами:
«Москва поставляет оружие рейхсверу, чтобы подавлять в Германии революционное движение, и она же подстрекает немецких рабочих на выступления против пулеметов, начиненных русскими боеприпасами! Братский привет из Москвы!»
Незадолго до этого фон Сект оставил пост командующего рейхсвером, в результате чего влияние «русского лобби» офицерского корпуса на германскую политику ослабло и одернуть Штреземана было некому. К 7 декабря статью про «русские гранаты» напечатали уже все немецкие газеты, включая нацистскую «Фелькишер беобахтер».
Находившийся в тот момент в Германии Чичерин охарактеризовал всю эту истерию кратко и емко: «made in England».
(А то! На то и щука в реке, чтобы..." 
)
Штреземан, используя «гранатную аферу», не только добился смещения правительства Маркса, но и позиционировал себя как международного политического деятеля, получив Нобелевскую премию мира. Был нанесен весьма сильный удар по «восточной ориентации» германской внешней политики, а факты военного сотрудничества с Советским Союзом были использованы прозападно ориентированными социал-демократами для давления на страны Антанты.
С одной стороны, демонстрировались лояльность Германии по отношению к союзникам и ее стремление соблюдать международное право, с другой — «гранатная афера»[275] стала серьезным предостережением о необходимости ослабить «путы Версаля» для разрыва связки «Берлин-Москва», которой Запад весьма опасался.
Для СССР и Германии «гранатный скандал» стал поводом к пересмотру всей концепции военного сотрудничества. Идея «восточного арсенала» во многом исходила из возможности войны СССР или Германии против военного блока «Франция-Польша». Однако к 1926 году такой вариант развития событий казался наименее вероятным. В августе 1925 года Франция завершила процесс вывода войск из Рурской области, и всем было очевидно, что новых попыток территориального передела в Европе не будет — по крайней мере до новой мировой войны.
Опасения Германии за собственную безопасность несколько поутихли, и необходимость создания тайной базы для перевооружения рейхсвера стала казаться не столь насущной, как это было в 1921 году.
Внешняя политика Германии постепенно переориентировалась на Запад, расчет был сделан на ревизию Версальского договора дипломатическими методами через вхождение в Лигу Наций и другие международные организации. Рапалльский договор давал немцам в руки инструмент для «мягкого шантажа» союзников перспективами очередного сближения Берлина с Москвой.
В связи с дальнейшим развитием «гранатного скандала» Герберт фон Дирксен, тогда еще занимавший пост в «русском отделе» германского МИДа, составил краткий меморандум от 12 июля 1926 года, посвященный компрометирующим Германию военным связям с СССР:[276]
«Компрометирующий материал.
1. 200 тыс. снарядов складированы в Ленинграде, будут транспортированы в Германию (нарушение Версальского договора).
2. Липецк. Обучение немецких курсантов в военной школе летчиков (нарушение Версальского договора).
3. Обмен военными и морскими миссиями. (Если, может быть, и не нарушение Версальского договора, то, во всяком случае, опасность тяжкой компрометации.)
4. Мы строим в России химзавод.
5. Мы содержим танковую школу.
6. «Юнкерс».
7. Предстоят переговоры с Уншлихтом о переносе немецкой (военной) промышленности в качестве оборонной промышленности в Россию («Рейнметалл», «Крупп»).
8. Мы инвестировали в военную промышленность 75 млн. марок».
От «переноса военной промышленности» было решено отказаться. Внешнеполитические позиции Германии на западе хоть и укреплялись, но были все еще весьма уязвимы
![8-[]](./images/smilies/ai.gif "Шокирован"){kind=small}