Кругом одни смоляне!
-
Aml
- Сообщения: 16662
- Зарегистрирован: 23 окт 2004, 00:10
- Настоящее имя: Сергей Амелин
- Откуда: Смоленск, Николаева
- Благодарил (а): 1 раз
- Поблагодарили: 59 раз
Кругом одни смоляне!
Кругом одни смоляне!
Последовавший за началом реформы патриарха Никона церковный раскол оброс множеством легенд. Одну такую историю, прочно связанную со Смоленщиной и бытовавшую
в XIX в. за Волгой, запечатлел П.И. Мельников (Андрей Печерский) на страницах романа «В лесах».
В первые десятилетия существования раскола от «Никоновых новшеств» бегали не одни крестьяне и посадские люди, не одни простые монахи и сельские попы. Уходили и люди знатных родов. И в Чёрной рамени (на краю лиственного леса) «являлись знатные люди: из пределов Смоленских бежали туда Салтыковы, Потёмкины и другие. Основали они свой скит неподалёку от первоначального скита Шарпанского. Давно лесом поросло старинное жильё богатых и влиятельных старообрядцев; но остатки гряд, погребных ям, заросших бурьяном могил и двенадцать надгробных камней до сих пор видны на урочище, прозванном «Смольяны».
«Ещё при царе Алексее Михайловиче смоленские старообрядцы знатных родов, Сергий Салтыков, Спиридон и Ефрем Потёмкины и многие другие, переселились в Чёрную рамень. Впоследствии родственница Сергия, Анна Ивановна, сделалась императрицей, а при Екатерине родственник Ефрема и Спиридона сделался великомощным князем Таврическим. Там, сказывают скитские предания, жил старец Игнатий из рода Потёмкиных, внук Спиридонова племянника. Был он смолоду на службе, воевал под начальством Миниха с турками и татарами, весь израненный, удалился в Чёрную рамень «спасаться» и, будучи старообрядцем, постригся в иноки с именем Игнатия. Когда родич его князь Потёмкин возвысился, Игнатий поехал к нему в Петербург, показал какие-то бумаги, и «великолепный князь Тавриды» признал раскольничьего инока своим родственником.
С богатыми дарами щедрого фаворита воротился смиренный инок в леса заволжские и на Каменном Вражке, в Комаровском скиту, построил обитель, прозванную по имени его Игнатьевою. Впоследствии мужская обитель не устояла: подобно другим, и она сделалась женскою… До последнего времени существования скита керженских и чернораменских хранилась память о том, будто старец Игнатий Потёмкин, представленный своим родичем императрице Екатерине, получил какие-то письма императрициной руки, на основании которых нельзя будто бы было никогда уничтожить заведенной им обители. По поводу этих мнимых писем была немалая молва во время уничтожения скитов в 1853 году… У настоятельницы Игнатьевой обители матери Александры требовали их, но она не могла ничего представить». «На местах запустелых скитов остались гробницы старцев и стариц. Некоторые их них почитаются святыми. К этим-то гробницам и сходятся летом в известные дни на поклоненье. Такие сборища бывают на могиле старца Арсения, пришедшего из Соловков вслед за шедшей по облакам Шарпанской иконой богородицы; на могиле старца Ефрема из рода смоленских дворян Потёмкиных; а также на урочище «Смольянах», где лежит двенадцать гранитных необделанных камней
над двенадцатью попами, не восхотевшими Никоновых новин прияти». (Это запустение писатель отнёс к периоду после «Питиримова разорения»: архиепископ нижегородский 1719-1738 годов Питирим учинил расправу над староверами. «Семьдесят семь скитов было разорено рассыльщиками. Голова Александра-дьякона скатилась под топором палача в Нижнем Новгороде, несколько старцев сожжено на кострах возле села Пафнутова. И сорок тысяч старообрядцев, не считая женщин, бежало из Керженских лесов за литовский рубеж в подданство короля польского».)
Итак, вдобавок к легендарным «потёмкинским поселениям» на юге, в Новороссии, находим в Семеновском уезде Нижегородской губернии, на востоке Великороссии, продержавшиеся без малого два века скиты и обитель беженцев-переселенцев из пределов смоленских, находим там урочище Смольяны и витающую над ним молву о покровительстве князя Потёмкина и о влиянии полученной «охранной грамоты» - каких-то загадочных собственноручных письмах Екатерины II.
(Заодно скажу, что тот же знаток старообрядческой русской субкультуры в романе «На горах» приводит любопытный факт из истории книжного дела и духовной литературы: в XIX в. пользовавшиеся спросом раскольников спасова согласия «Скитские покаяния» тайно печатались в подпольных типографиях «по разным местам, особливо в Гжатском уезде».)
В том же XIX в., в котором Мельников-Печерский создавал свою эпопею и не раз вспомнил в ней о нижегородских «Смольянах», шла в литературе учёная дискуссия о смоленских истоках «Диоптры» Филиппа
Монотропа (Пустынника). Написанная в XI в. по-гречески, эта поэма после XIV в., в переводе, приобрела популярность в России. Автор в заключение сообщает, что написать «Диоптру» он сумел, понуждаемый своим духовным отцом Каллиником, «житие убо имущу в странах Смоленьскых». Эти-то слова русского перевода и породили брожение умов и дискуссию, растянувшуюся едва не на три четверти века. Одна сторона полагала, что Каллиник жил «в Смоленских пределах» (снова они! Но покинутые персонажем не в XVII, а в XI в.), что замечательная «Диоптра» сочинена «для смоленского инока Каллиника», что Филипп сработал её по заказу «смоленского священника Каллиника». Когда противная сторона деликатно указала на Смоленскую страну «под боком» у Филиппа, в Македонии, тогда архиепископ Филарет печатно возгласил, что де «македонского Смоленска никто ещё не видел». По мнению же другой стороны, «с большею вероятностью должно полагать, что страна Смоленская, где жил Каллиник, разумеется, здесь не русская, а одна из областей, занимаемых славянами в странах греческих, именно в Македонии, носившая то же наименование». Наконец в 1893 году М.В. Безобразо-ва разъяснила: «В пределах Македонии по нижнему течению реки Месты жили смоляне, племя соименное с смольянами полабскими и нашими».
Посмотрите, читатель, на карту современной Болгарии: на её крайнем юге, рядом с греческой границей, и сегодня стоит город Смолян (Смолен). А в прошлом так и было: кругом одни смоляне! Далеко к востоку от Смоленска – урочище «Смольяны» на Нижегородчине. Далеко-далеко к югу – смоленская «страна» в Македонии. Далеко к западу – земля, на которой обитало, по реке Лабе (Эльбе), «племя, соименное со смольянами нашими». Восток славянского расселения. Юг. Запад. И наш Смоленск (смоляне, смольняне, смольяне) – в центре. В сердцевине.
Юрий РЕВЕНКО «Смоленская газета»
